Парашютный спорт. Виды и снаряжение. Правила и прыжки

Парашютный спорт

История

Еще до Леонардо да Винчи древние конструкторы в Европе и Азии пытались создать некое подобие парашюта. В двадцатых годах XVII века жажда свободы заставила-таки француза Лавена его смастерить: изобретатель, заключенный в крепость, сшил из простыней подобие палатки, прикрепил к конструкции китовый ус и веревки и сиганул с крепостной стены в протекавшую внизу реку, но его поймали и вернули в тюрьму. Идею довели до ума в начале XX века. Развитию парашютизма поспособствовала Вторая мировая война. Через пять лет после ее окончания был проведен первый чемпионат мира по парашютному спорту.

Специфика

В классическом парашютизме от спортсменов требуются две вещи: приземлиться в заданную мишень и выполнить в воздухе комплекс из шести фигур в свободном падении. Мировой рекорд принадлежит нашему соотечественнику Андрею Савину, сумевшему приземлиться семь раз подряд без отклонения. 

Герой

Француз Патрик де Гиардон поучаствовал в создании скайсерфинга — нового вида парашютного спорта, в котором экстремал прыгает с самолета с пристегнутой сноубордической доской и исполняет в свободном падении всевозможные фигуры. Также Гиардон создал вингсьют — крылатый костюм для планирования, в котором парашютисты напоминают белку-летягу.

История возникновения

Широкую известность экстремальные тарзанки получили в 1960 году, когда компания ВВС сняла документальный фильм о туземцах. Аборигены вануату впечатлили зрителей уникальным ритуалом проверки мужества и духа. Тестируемых молодых людей привязывали за ноги лианами и сбрасывали со скалы. Фильм получил название «Ленд-дайверс», что значит «ныряющие в землю». С запуском фильма на экраны появилось много желающих получить заряд адреналина. 

Необычное экстремальное занятие быстро подхватили альпинисты, парапланеристы и другие желающие испытать радость «свободного падения». Однако большое количество несчастных случаев откинуло развитие спорта назад. Опасность была связана с невозможностью тестирования оборудования, а также свойствами резины рваться, достигнув максимальной точки растяжения. 

Само слово “bungy” переводится, как нечто, сделанное из каучука. В данном случае — это резинка, которая была окутана эластичной тканью. Такой вид изделия увидел мир стараниями Ай Джея Хэкетта, ученого и поклонника экстремальных прыжков. Оборудование имело вид резинок и нескольких крючков, цепляющихся за ноги, и крепления на помосте. Спортсмен из Новой Зеландии провел множество прыжков, чтобы найти самый безопасный вид резины, создать теоретическую базу, позволявшую делать прыжки массовыми и безопасными. В 1987 году он прыгнул с Эйфелевой Башни, после чего банджи-джампингом заинтересовались многие. 

Первые площадки были открыты Хэккетом в 1988 году. Самой популярной стал мост над рекой Каварау. Любители адреналинового кайфа приезжали с разных уголков планеты. Число посетителей всего за несколько лет перевалило за 1 млн. 

Сегодня банджи-джампинг начал набирать массовую популярность. Установки появляются в известных парках аттракционов, а число желающих испытать силу своего духа — растет. Современная экипировка, выполненная из инновационных материалов, сделала экстрим безопаснее. Многие парки могут похвастаться тем, что несчастных случаев не случалось за десятки лет существования «тарзанок».

О том, как нелегко дается третий разряд по парашютному спорту

Перед тем, как совершить его, обращалась к инструктору Николаю Александровичу с просьбой: «А я вот видела у вас тут такие чудесные чепчики. Дайте мне их, а то мне в каске парашюта не видно, когда я голову задираю». Николай Александрович мне на это: «Ишь чего захотела! Чепчики только после третьего прыжка. А вдруг ты на голову приземлишься?» (то есть типа после третьего прыжка возможность приземления на голову автоматически отпадает). Поначалу я расстроилась, но потом не раз вспомнила о словах мудрого и очень хорошего инструктора. Но об этом чуть позже.

В третий раз волнения, на удивление, практически не было. В итоге я даже начала волноваться от того, что я не волнуюсь. Ведь когда я волнуюсь, обычно все проходит хорошо. А если нет — то черти как!

Впервые мне пришлось прыгать первой в заходе. За мной шла моя подруга Екатерина, решившаяся совершить свой первый прыг. В самолете одни знакомые лица — от этого как-то легко и радостно. Ведь все они шагнут за мной следом. Ну, на том факте, что мне попался парашют с небольшими отклонениями, допущенными при укладке («И какой идиот укладывал?» — задал риторический вопрос инструктор), я останавливаться не буду. И вот значит, стою я перед открытой дверью самолета. В прошлые разы этого делать не приходилось — едва успевала приготовиться и сразу же оказывалась за дверью. А тут стою, самолет летит, я разглядываю землю под собой и еле удерживаюсь на напряженных ногах. «Смотри-смотри, какая красота, — говорит мне сзади инструктор. — Постой тут пока, подумай о жизни». Очень, скажу я вам, о ней хорошо думается в такие минуты. И вдруг, в самый неожиданный момент — «пошел!». И я уже за дверью. Последнее, что я слышала, вылетая из самолета, — это Катюхин вопль: «Обосратьсяаааа!» И она уже летела за мной.

Так случилось, что вчера погодные условия были не самыми лучшими. Из-за мороза на снегу образовался наст, и — самое главное — был сильный ветер. При этом я, как умная Маша, в воздухе старательно прицеливалась и скольжением пыталась приземлиться ближе к центру аэродрома. Это сделать мне удалось. Вот только само приземление в замерзший снег оказалось жетским и снова неожиданным. Удар в ноги, я упала на бок, сильно ударилась головой (вспомнила Николая Александровича и просьбу выдать мне мягкий шлем). А потом. Потом меня понесло. Ударившись головой, я потеряла несколько секунд, во время которых было удобно загасить парашют. В результате мы поехали в сторону ТЭЦ-3. Ехали на довольно большой скорости, мое лицо волочилось по снегу, свободные концы парашютной системы переплелись вокруг шеи, так что в один прекрасный момент я уже была готова задохнуться. Потом на моем пути оказалась какая-то кочка, так что, проезжая ее, я сильно подпрыгнула и второй раз со всей дури ударилась головой (снова вспомнила Николая Александровича). Нет, конечно, сначала я пыталась погасить парашют. И у меня это даже получалось периодически. Но как только я останавливалась и облегченно выдыхала, воздух снова наплолнял эту огромную тряпку, и мы продолжали путь к лесу.

В итоге силы кончились. Точнее, их хватало уже только на то, чтобы обматерить парашют. Мои ноги давно запутались в стропах, ехала я уже не на боку, а на попе, вполне себе комфортно. И я смирилась со своим позорным положением, решив, что в конце концов, мы должны припарковаться где-нибудь в елках. И тут, откуда ни возьмись, появился мой спаситель — мальчик лет четырнадцати, который должен был погасить уже эту взбесившуюся тряпку. Но в результате спаситель сам запутался в стропах. Поехали вдвоем. Пришлось материть уже не парашют, а мальчика. Возмущенным голосом, устав от этих покатушек, я орала ему: «Какого хера ты едешь. Выпутывайся, вставай, догоняй парашют, ложись на него чтоли. Я не знаю, делай что хочешь, но только погаси его нахер!» Безрезультатно. Как и предполагались, нас остановила только первая попавшаяся на пути елка. Проехали мы (а больше я) не менее полукилометра. Потом, когда уже была спасена и возвращалась обратно по своей же проторенной дороге и удивлялась: неужели это все я?

Ну стоит ли говорить, что надо мной ржал весь аэродром. А парашютисты обещали скинуться и подарить мне яхту, потому что «под парусом ты ходишь гораздо лучше, чем прыгаешь с парашютом». Но, несмотря на то, что я свезла себе пол-лица и теперь хожу с раздраженной красной рожей, бросить все это дело нафиг все равно не захотелось. Ведь я ж теперь спортсмен, мать его!

Отличие от парашютного спорта

Парашютный спорт — прародитель бейсджампинга. Но «яблочко от яблони» упало довольно далеко. Во-первых, различие состоит в том, что прыжки с парашютом осуществляются из летательных аппаратов на больших высотах, а бейс-прыжки — с относительно невысоких объектов, с приземлением в непосредственной близости от высоты, с которой совершался прыжок. Соответственно, из-за различий в высоте, джамперы редко достигают такой скорости падения, как в парашютном спорте.

Парашютисты используют воздушный поток для стабилизации полета, чтобы принять правильное положение тела перед открытием парашюта. Во время бейс-прыжка джампер имеет меньше шансов стабилизировать полет за счет воздушного потока из-за небольшой высоты и скорости падения. Поэтому, в худшем случае, падение может перейти в неконтролируемое вращение. Вот почему для бейсджампера большее значение имеет положение тела в момент прыжка и сила, с которой он отталкивается от объекта — это все и определяет стабильность тела в первые секунды полета, до тех пор, пока джампер не наберет достаточную скорость, чтобы стабилизироваться за счет воздушного потока. Особенно важен этот момент в прыжках с низких высот, где первые секунды оказываются решающими.

Если же падение все же перешло в неконтролируемое вращение, джампер, скорее всего, уже не сможет принять правильную позицию перед открытием парашюта. Раскрыв парашют во время неконтролируемого вращения, прыгун имеет высокие шансы запутаться в стропах и вызвать полный отказ парашюта. Или развернуться в неправильном направлении относительно объекта. В парашютном спорте исправить такую ситуацию не проблема, но в бейсджампинге такая ситуация увеличивает риск столкновения с объектом, что чревато серьезными травмами и даже летальным исходом.

При прыжках с парашютом, раскрывать парашют надо на высоте не ниже 600 метров. При усредненных подсчетах, парашютист достигнет земли с этой точки за 11 секунд. Бейс-прыжки же обычно совершаются с высоты менее 600 метров, и время у прыгунов ограничено. Чтобы прыжок завершился успешно, парашют надо раскрыть вовремя, буквально, каждая секунда имеет значение. Правда, за короткое время скорость падения не успеет сильно развиться, скорость падения будет примерно в 2 раза ниже, чем при классическом прыжке с парашютом.

Имеет значение и скорость открытия парашюта, ведь каждая секунда на счету. Классическая парашютная система, не предназначенная для бейс-прыжков, раскрывает купол с потерей высоты в 100-200 метров. Парашюты же для бейсджампинга раскрываются за 15-40 метров. Для бейс-прыжков разработано специальное оборудование, парашюты, парашютные ранцы, большие вытяжные парашюты. Но, обычно, парашютная система в сборе имеет лишь основной парашют и не имеет запасного. Он не предусмотрен потому, что не имеет смысла на таких низких высотах. Ну и, как говорилось, нет и страхующих приборов.

Для приземления после классического прыжка с парашютом, парашютисты приземляются на специально подготовленную площадку (если не случается форс-мажорных ситуаций). В бейсджампинге приземляться приходится куда придется, обычно на сильно ограниченные площадки, что требует серьезных навыков управления парашютом.

Школа парашютного спорта

В отличие от времен ДОСААФ, когда обучение велось только по классической системе, сейчас, кроме нее, существует еще несколько школ парашютного спорта. Но важнейшее и незыблемое правило для каждой из них – переход к очередному этапу возможен только тогда, когда обучающийся в полной мере освоит предыдущую часть. От числа прыжков в таком случае не зависит ничего.

Классическая школа парашютного спорта самая распространенная. Первые прыжки с парашютом в ней совершаются с 800-метровой высоты при наличии системы «принудительного раскрывания парашюта», когда купол открывается фалом, привязанным к нему. Свободное падение не превышает нескольких секунд. Со временем парашютист переходит к самостоятельному раскрытию купола, а с ростом мастерства прибавляется и время его нахождения в свободном полете. Обучение по классической программе обычно рассчитано на 25-45 прыжков, исходя из способностей самого обучающегося.

Школа парашютного спорта Static Line пришла к нам с Запада. Ее разница с классической программой заключается в том, что прыжки с парашютом типа «крыло» проводятся с самого начала. Что верно, купол для этого специально подготавливают, учитывая, что прыгать будет новичок. Поэтому парашют намного устойчивее. Здесь, так же как и в обучении по классической методе, прыжки ведутся с принудительным раскрытием парашюта. Специалисты считают Static Line довольно небезопасным способом, поэтому в большей части парашютно-летных школ он практикуется очень редко.

>Школа парашютного спорта AFF (Accelerated Free Fall или в переводе – «ускоренное свободное падение») предполагает интенсивные наземные тренировки, которые проходят буквально за неделю. Вместе с учеником в первый прыжок с высоты отправляются 2 инструктора, которые контролируют его в воздухе и дают верное направление движениям и действиям. Благодаря такой подстраховке с первых же заходов можно применять парашют «крыло» и рисковать прыгать с 3,5-4 километров высоты. После раскрытия купола контроль за полетом ведется с земли по рации. Эта программа осваивается обычно за 8-15 прыжков.

мужской журнал

«Уже зовет меня в полет мой дельтаплан…» Весенний рафтинг — это ж здорово! Даунхилл — это не только велосипеды, но и драйв! Вейкбординг — поймай свою волну!